5 января 1895 года, 130 лет назад, солдату Альфреду Дрейфусу на церемонии разжалования сообщили, что он недостоин «носить оружие во имя французского народа, поэтому мы лишаем его из его рядов». Он был приговорен к ссылке за передачу военных секретов немецкому атташе в Париже. Но он был невиновен. Это выяснилось пять лет спустя
Это была сцена глубокой драмы, не предвещавшей другой драмы, той, которая должна была обнажить скрытое лицо Франции, той, которая предала ее исторические принципы свободы, равенства и братства. В восемь сорок пять морозным утром субботы, 5 января 1895 года, сто тридцать лет назад, небольшая группа солдат прошла через дверь Парижской военной школы, которая выходила на Пласа-де-Армас в самом сердце Парижа. престижное заведение французской армии, недалеко от могилы Наполеона Бонапарта, проходившего там обучение, когда он был молодым кадетом.
В центре строя шествовал мужчина с мечом в руке и пистолетом, привязанным крестом к рукоятке. Среди тишины, беспокойного топота лошадей по булыжникам, шаги небольшого взвода звучали четко, пока они не достигли центра площади. Там генерал Поль Даррас добился своего, один из секретарей суда зачитал приговор и голос Дарраса, не слезая с лошади, прогремел на все утро: «Альфред Дрейфус, вы недостойны носить оружие во имя французского народа, поэтому мы лишаем вас из ваших рядов.». Сразу послышался голос Дрейфуса: «Клянусь, я невиновен! Да здравствует Франция!» Тут же послышались крики тех, кто был свидетелем церемонии: «Смерть предателю! Смерть евреям!».
Дрейфус был прав: он был невиновен. Остальные обвинявшие его были либо неправы, либо придерживались извращенной позорной позорной темы, порожденной жестоким национализмом и антисемитизмом, обрушившимися на Францию, и которая была провозглашена такой влиятельной прессой, как газета. Свободная речь режиссером которого был Эдуард Дрюмон, и который продавался по двести тысяч копий в день. Те, кто думал, что драматическая церемония понижения в должности капитана Дрейфуса положила конец позорному осуждению невиновного человека, ошибались. Дело Дрейфуса только началось. Правда заключалась в том, что он был на грани смерти: обвиненного в шпионаже его следовало бы расстрелять, если бы французская конституция 1848 года не отменила смертную казнь за политические преступления. Если бы Дрейфус попал под пули взвода, правда умерла бы вместе с ним.
Сложное дело Дрейфуса началось утром 26 сентября 1894 года, менее чем за четыре месяца до драматической церемонии в Военной школе. В тот день французская сотрудница посольства Германии в Париже мадам Бастиан выполняла свою настоящую работу. Она отвечала за уборку посольства, нанятого немцами из-за своей неграмотности. Но она не была глупой: она была агентом статистического отдела французского генерального штаба, что было эвфемизмом для армейской шпионской службы. Бастиан ограничился доставкой клиентам всех документов, которые смог собрать из корзин для бумаг на немецких столах. И то, что он произнес тем утром, заставило главу правительства Шарля Дюпюи вызвать военного министра Огюста Мерсье и поручить экстренное расследование главе секретных служб Жану Сандерру. Во Франции появился предатель, обещавший выдать военные секреты немецкому военному атташе в Париже Максу фон Шварцкоппену.
Вечная вражда между французами и немцами обострилась в эти годы в результате франко-прусской войны июля 1870 — мая 1871 года, завершившейся триумфом пруссаков в Париже. Поражение привело к возникновению «коммун» во Франции, революционного и народного правительства, которое было подавлено самими пруссаками, теперь связанными с их побежденными французами: тысячи парижан были застрелены или убиты на улицах, особенно на Монмартре. Пруссаки, «коммунары» (позже это существительное станет коммунистами), проигранная война, экономический хаос, падение Наполеона III как императора и восстановление республики стали причиной многих лет политической нестабильности и подозрительности по отношению к Германии, что, кроме того, присоединила к своей империи две области восточной Франции — Эльзас и Лотарингию. Столицей Эльзаса был Страсбург, французский город, где сегодня действует штаб-квартира Европейского парламента.
Бумага, которую доставил Бастиан, представляла собой разорванное на куски письмо, реконструированное французами, без подписи и без фирменного бланка, которое стало известно как «бордеро» и в котором говорилось, что таинственный шпион находился в контакте с различными ведомствами Армия. В состоянии установить эти контакты Офицеров было всего дюжина, в том числе Дрейфус, тридцатипятилетний офицер-еврей..
Руководители следствия сделали все наоборот, как это принято в таких случаях. Среди возможных кандидатов в предатели выбрали Дрейфуса: глава спецслужб Сандхерр был признанным антисемитом, командующий Джозеф Генри — главой разведки. Министра Мерсье устраивало, что Дрейфус виновен, потому что Правая и антисемитская пресса критиковала его за то, что он позволил многочисленным еврейским офицерам вступить в армию.. 15 октября Дрейфус был арестован без объяснения причин. Образцовое наказание, которое они заранее приготовили для осужденных, имело целью поднять боевой дух войска после поражения от пруссаков.
Годы спустя покажут, что Настоящим шпионом был командующий Фердинанд Вальсин Эстергази венгерского происхождения.. И когда эта неопровержимая истина стала известна, высшие военные лидеры попытались, но безуспешно, скрыть масштабы беспорядков, которые они планировали, руководствуясь своим антисемитизмом, и испытания, которые они заставили вынести Дрейфуса. Суд над военными, Военный совет, изобиловал нарушениями и ложью, включая несколько абсурдов, составленных опытными каллиграфами. Например, почерк «бордо» не совпадал с почерком Дрейфуса. Но каллиграфы изобрели теорию «самоподделки». Он утверждал, что почерк письма не принадлежал Дрейфусу, а что капитан написал его измененным почерком, чтобы его не обнаружили, если его сообщение будет перехвачено.
Заговорщики проживали свою драму: Дрейфус был безупречным военным., с отличным послужным списком; У него не было экономических проблем, он был сыном текстильных промышленников из Эльзаса, к тому же эмигрировавших оттуда во время прусского триумфа. Дрейфус У него не было мотива: ни политического, ни экономического.. Столкнувшись с риском того, что его освободят из-за отсутствия доказательств, командующий Генри слил в прессу часть дела, которую он считал уместной, правой и антисемитской, а затем начал гигантскую кампанию против Дрейфуса, из которой взял популизм. преимущество: обвиняемый был осужден заранее.
19 декабря собрался Военный совет, чтобы рассмотреть это дело, а 22 числа шесть военных судей единогласно осудили Дрейфуса за государственную измену. пожизненное заключение, увольнение из звания, понижение в должности и вечное изгнание. в «укрепленной ограде», которая в хорошем романтическом смысле подразумевала камеру на острове Дьявола, в одиннадцати километрах от побережья Французской Гвианы, в Южной Америке. Даже эти судьи не были спасены от позора. До вынесения приговора они получили от следователей Генерального штаба «секретное дело», что было совершенно незаконно и не содержало ни дополнительных доказательств, ни дополнительных данных ненадежного и фальсифицированного официального расследования.
Теперь, утром 5 января, на осужденного не обрушилось ни правосудие, ни политическая власть. Они были его товарищами по оружию на самой позорной церемонии, которой только может подвергнуться солдат. За полтора часа до церемонии Дрейфуса отвезли из тюрьмы в Военную школу на колеснице, запряженной четверкой лошадей, под охраной роты кавалерии. Осужденный был в наручниках. Для церемония деградации Чтобы придать церемонии еще большую пышность, каждый батальон военного гарнизона Парижа прислал по две роты.
Никому из публики не разрешили войти: только дипломатам, специальным гостям и журналистам. Но более двадцати тысяч парижан следили за церемонией из баров Школы или с отдаленных крыш. Среди журналистов новость освещал французский корреспондент венской газеты. Новая свободная пресса. Именно Теодор Герцль двумя неделями ранее присутствовал на трех заседаниях Военного совета. Герцль, считающийся отцом мирового сионизма.
Перед генералом Даррасом, верхом на лошади и с обнаженной саблей, Дрейфус услышал его военное осуждение. Он кричал о своей невиновности, жил ради своей страны, а также слышал слова «Иуда» и «Смерть предателю», выкрикиваемые толпой, собравшейся в барах. Дрейфус, плотно сжав губы, в какой-то момент поднял руки и обратился к войскам: «Солдаты, вы отвергаете невиновного человека из своих рядов. Солдаты, вы унижаете достоинство невиновного человека. Да здравствует Франция! Да здравствует армия!» После этого к осужденному подошел фельдфебель Республиканской гвардии, сорвал ленты с его кепи и рукавов, сорвал красные нашивки на штанах и швырнул ему в ноги все символы его военного статуса. Наконец он выхватил свой меч из рук Дрейфуса и медленно сломал его об одно из колен, пока осужденный кричал: «Да здравствует Франция! Я невиновен! Клянусь женой и детьми!».
В качестве последнего акта унижения они заставили Дрейфуса ходить в разорванной одежде вокруг Пласа-де-Армас и среди рядов солдат. Несколько офицеров кричали ему: «Еврей-предатель!», и Дрейфус ответил: «Я запрещаю тебе вредить моей чести!» Проходя перед журналистами, он умолял и предупредил: «Сообщите всей Франции, что я невиновен». Но некоторые журналисты, специальные гости заговорщиков, оскорбили его. В этой сцене оперной трагедии, услышав крики за решеткой, Дрейфус крикнул: «Вы не имеете права меня оскорблять. Да здравствует Франция!»
Герцль был впечатлен этими сценами и той энергией, с которой Дрейфус кричал о своей невиновности и жил против унижавшей его Франции. Позже он скажет, что знаменитое ныне «дело Дрейфуса» было выражением очень серьезная болезнь, которая разъедала Францию. Но для Дрейфуса, с другой стороны, это стало началом долгих испытаний.
17 января его отправили в тюрьму Иль-де-Ре, где он содержался в течение месяца с правом видеться с женой два раза в неделю в огромной комнате, каждый на одном конце одинаково длинного стола, с директором. тюрьму в качестве свидетеля. 21 февраля он отбыл в Гайану на корабле «Виль-де-Сен-Назар», на котором прибыл после тяжелого путешествия 12 марта. После месяца на Королевском острове, 14 апреля его перевели на Остров Дьявола: он был единственным обитателем вместе со своей охраной. Его поместили в четырехметровый каменный ящик в очень суровых условиях содержания. 6 сентября 1896 года, учитывая слухи о возможном побеге, который, с другой стороны, было невозможно представить, он был помещен в «двойное заключение» - пытку, которая заставила его оставаться в постели большую часть дня, с лодыжками и запястья связаны.
Реабилитация Дрейфуса займет годы, и это совсем другая история. Его семья внесла в это вклад, часть неантисемитская пресса, левая и антимилитаристская пресса, великий писатель и журналист Эмиль Золя и удачи. И снова, по счастливой случайности, вмешалась мадам Бастиан. В марте 1896 года он нашел в мусорном баке фон Шварцкоппена новую записку между немецким дипломатом-шпионом и его контактом во французской армии: это был майор Эстерхази. Главой французского шпионажа теперь стал полковник Жорж Пикар, который сравнил почерк со старыми документами, чтобы найти виновника. У Эстерхази даже был мотив для продажи военных секретов: он был окружен долгами и был замешан в каких-то аферах. Пикар говорил со своим начальством о необходимости пересмотреть дело Дрейфуса и судить настоящего виновника. Ему приказали все забыть, а затем перевели в Северную Африку. Перед вынужденной поездкой Пикар поделился своей тайной с журналистом Бернаром Лазаром, который опубликовал в Брюсселе первую брошюру, благосклонную к узнику острова Дьявола.
В то же время брат Дрейфуса, Матье, заинтересовал президента Франции Феликса Форе: таким образом, во Франции развернулась кампания, которая сделала пересмотр дела Дрейфуса необходимым. По утверждениям левой прессы, общество раскололось на две части, и антисемитская волна, потрясшая общественное мнение, стала еще более жестокой. Виновник Эстергази Он даже предстал перед судом по обвинению в шпионаже: его оправдали. 13 января 1898 года, накануне третьей годовщины понижения Дрейфуса в должности. Эмиль Золя опубликовал на первой полосе газеты L'Aurore статья в четыре тысячи пятьсот слов в форме открытого письма, адресованного президенту Форе. У него было название, вошедшее в историю: «J'accuse» (Я обвиняю!), в котором ясно указывалось, кто несет ответственность за эту несправедливость. За клевету он был приговорен к одному году тюремного заключения и штрафу в семь тысяч пятьсот франков, уплаченному его другом, писателем Октавом Мирбо. Золя уехал в ссылку в Лондон и вернулся в Париж лишь в 1899 году, когда дело было наконец пересмотрено и состоялся новый суд. На этом новом процессе Дрейфус был снова осужден, на этот раз «при смягчающих обстоятельствах». Он снова отклонил решение суда, пока десять дней спустя, измученный, с подорванным четырьмя годами заключения в аду здоровьем, он не принял помилование от нынешнего президента Франции Эмиля Лубе. Настоящий виновник, командующий Эстерхази, столкнувшись с возможностью нового суда, бежал в Лондон под защитой своих верных товарищей. Он умер там 21 мая 1923 года.
В 1900 году начался процесс реабилитации Дрейфуса, который продлился семь лет, до 1906 года. Восстановлен в армии в должности командира отделения, командира, 13 июля 1906, но был вынужден уйти в отставку в 1907. В качестве офицера запаса участвовал в Первой мировой войне в тылу Парижа, в должности начальника артиллерии. Свою военную карьеру он закончил в звании полковника.
Тем, кто не смог увидеть реабилитацию Дрейфуса, был Эмиль Золя. Он умер 29 сентября 1902 года. задохнулся дымом из дымохода в эпизоде, который подозревали, так и не выясненное, об убийстве. Его жена Александрина чудом спаслась. На своих похоронах 5 октября перед толпой Анатоль Франс вспоминал свою борьбу за справедливость и правду: «Будем завидовать ему, он почтил свою страну и мир огромным трудом и великим поступком. Давайте ему завидовать. Возведен на основе накопления безобразий, которые когда-либо вызывали глупость, невежество и зло. Его слава достигает недосягаемой высоты. Давайте позавидуем ему, его судьба и его сердце наградили его величайшей наградой: это был момент человеческой совести».
Раскол, который дело Дрейфуса вызвало во французском обществе, не утих даже с открытием истины и оправданием наказанного солдата. 4 июня 1908 года останки Золя были перенесены в Пантеон в Париже, где покоятся великие люди Франции. Среди гостей церемонии был Альфред Дрейфус. Вот когда журналист-антисемит Луи Антельм Грегори дважды выстрелил в него, легко ранил его в руку, пытаясь сорвать «церемонию, предназначенную для двух предателей». Грегори был правой рукой Эдуарда Дрюмона, директора Свободная речь, который был опорой клеветнической кампании против Дрейфуса и ложных обвинений в шпионаже, сфабрикованных армией.
Драма Дрейфуса не утихла даже в самые последние годы. В 1985 году Джек Ланг, министр культуры при президенте Франсуа Миттеране, заказал установку статуи капитана Альфреда Дрейфуса во дворе Военной школы, в том самом месте, где он был унижен и понижен в должности девяносто лет назад, в 1895 году. Статуя не могла быть установлена там, где она была предназначена: армия отвергла размер под предлогом того, что «она не будет видна широкой публике», если ее поместят на Пласа-де-де. Оружие, так оно и оказалось в углу сада Тюильри.
Правда о деле Дрейфуса оказалась скрыта среди листвы.
Как написал об этом событии Антонио Муньос Молина, очень хорошо описано в фильме «Генерал и шпион». Те же политические и социальные сектора позже вернулись после поражения Франции в правительстве Петэна. И вот они снова вернулись, такие же реакционные негодяи во всем мире. От одного конца земного шара до другого вернулись самые низкие, самые подлые и самые реакционные, которые опустошили нас в 30-е годы.
Я поздравляю журналиста Альберто Амато с его обширной публикацией по «делу Дрейфуса», она проливает свет на таких, как я, кто не знал реальности позорных и ложных обвинений, выдвинутых против французского антисемитского правительства и журналистов того времени, как много раз обвиняют еврея, с вооруженным судом и заранее вынесенным приговором, но правда всегда или почти всегда выходит наружу, и сегодня благодаря распространению хорошей журналистики мы смогли знай честь и ценность солдата, несправедливо обвиненного и навеки оправданного
Когда казалось, что испанские фашисты не могут идти дальше, им удалось оправиться от неудачи, связанной с тем, что они не уехали с большим количеством наград в плане распространения своего безумия или психопатии в Испании, и недавно они даже превзошли самих себя, на этот раз с еще несколькими изощренная ерунда, без нарушений и церемоний принесения в жертву детей. Что касается джихадистских терактов 11 марта 2004 года в Мадриде, то эти испанские правые и фашисты организовались более масштабно, в очередной раз вкрадывая, но не до конца утверждая и не оставляя в воздухе очевидное, по их мнению, заговоры для расследования. Вместо джихадистов-самоубийц из «Аль-Каиды» на этот раз это будет заговор евреев-масонов, в котором им помогали их коммунистические лакеи, баскские террористы из ЭТА, сепаратисты и т. д. В качестве неоспоримого доказательства они также предоставили запись телефонного разговора после нападения, который предоставил ей неизвестно что встревоженный фашистский полицейский, между лидером социалистов Хосе Бланко и французским судьей по борьбе с терроризмом Ле Вером, поскольку она была замужем за важным человеком. Французский масон. Помимо того, что традиционная неумелость испанской полиции и следователей явилась очевидным признаком уже распространенного иудео-масонского заговора с его лакеями, проникающими среди чиновников и сил безопасности государства, То есть те немногие полицейские и чиновники, которые не подыгрывают этим испанским фашистам, являются неумелыми и также работают с обычными скрытыми врагами, которые замышляют заговор против Испании. В безумии, которое распространилось среди испанской мафии, правые и испанские фашисты довели до самоубийства жену комиссара полиции, где произошли нападения, потому что он не согласился с ними, а также представителя жертв нападения. Пилар Манхон была одной из их главных мишеней, в том числе потому, что она не следовала их примеру или просто потому, что она была активным членом коммунистического союза Comisiones Obreras, превращая жертв джихадистского терроризма в своего рода парии, например, когда они ходили на мероприятия и митинги вместе с уже консолидированными объединениями жертв терроризма баскской сепаратистской группировки ЭТА.
И эти обычаи могут восходить к средневековью с погромами против евреев, или после их изгнания в 1492 году их продолжила Святая испанская инквизиция, однажды увидевшая, что сожжение ведьм заставляет их терять свою аудиторию, пытая и сжигая испанцев заживо. Евреи или ложные новообращенные. То же самое произошло и в Европе, но когда европейцы, казалось, стали цивилизованными, они вернулись к тому же, что и делали, сначала с погромами, которые произошли в Восточной Европе, когда истеричные толпы публично убивали евреев, особенно после 1902 года. публикация антисемитской клеветы «Протоколы сионских мудрецов», изобретения, но которая продолжает оставаться любимой книгой для многих фашистов и неонацистов, как в исламских странах, так и в который часто цитируется лидерами правительств и террористических организаций против Израиля и западных стран, преподается в школах, или до 2002 года египетское государственное телевидение транслировало мини-сериал, основанный на Протоколах. С тех пор во Франции хорошо известно дело Дрейфуса, скандал, длившийся с 1894 по 1906 год, ложно обвиненный исключительно в том, что он еврей, но даже несмотря на то, что Дрейфус уже был объявлен невиновным, французские фашисты стали сильнее, и это вполне могло быть фактом. что оно пробудило самый яростный антисемитизм, который до сих пор не проявлялся или оставался скрытым в Европе. Менее известным, также во Франции, является мошенничество Таксиля, между 1885 и 1897 годами предполагаемый бывший масон обвинил масонство во всех традиционных злах, французские фашисты и католики, как и ожидалось, клюнули на наживку, пока сам обвинитель не обнаружил, что все был обманом, после которого его пришлось защищать. Этот скандал, вероятно, так мало известен, потому что он обманул даже Папу, хотя католики верят в непогрешимость. Папа, или даже сегодня многие фашисты продолжают верить, что масоны вынудили Льва Таксиля сказать, что это была мистификация, и продолжают распространять описанные им мистификации.
Другие предатели, если они не евреи, по-видимому, не измеряются той же меркой или неизвестны, как, например, случаи с немецкими военными или дипломатами, которые фигурируют в эссе «Сексуальные отклонения нацистской Германии», эссе, которое была опубликована на испанском языке вскоре после окончания Второй мировой войны, опубликована во Франции испанскими республиканцами в изгнании и описывает нацистский режим, сосредоточенный на удовлетворении своих сексуальных влечений, не глядя ни на что, кроме разрыва с наиболее традиционными традициями. ортодоксальными или положить конец обычаям, считавшимся психически здоровыми в сексе, по крайней мере, в те еще очень пуританские годы. Эссе известного еврейского анархиста Ойгена Рельгиса представляет собой очевидную критику нацизма и фашизма с акцентом на гомосексуальность нацистов, а до этого также немецких солдат и солдат. Этот коммунистический или анархистский текст неоднократно критикует гомосексуальную основу нацизма с явно гомофобным тоном, тоном, типичным или общепринятым в год публикации, поскольку поражение нацистской Германии было еще совсем недавним, и что испанские фашисты и нацисты также обнаружили, что это породив гомофобию, в Испании немыслимо, чтобы могло произойти что-то подобное тому, что происходит в нынешних крупных крайне правых партиях Западной Европы, где все поддерживают геев и лесбиянок, которые являются фашистами или имеют видных лидеры геев и лесбиянок, такие как высшие лидеры голландской крайне правой партии Пим Фортейн и австрийской партии Йорг Хайдер.
В этом эссе или исследовательской работе гомосексуализм ключевых немецких политиков упоминается как причина двух мировых войн, развязанных Германией, вызванных фон Эйленбургом и фон Гольштейном, из-за их гомосексуальной заболеваемости из-за сексуального возбуждения от жестоких мужчин, которые выглядят гораздо лучше. и в большем количестве во время войн, не забывая упомянуть знаменитого главу СА и коричневых рубашек Эрнста Рема, более чем известного гомосексуалиста, публично хваставшегося своим сексуальным состоянием. Немецкие гомосексуалы также присоединились к нацистской партии, чтобы избежать уголовного закона, действовавшего в нацистской Германии и преследовавшего гомосексуалистов, потому что, будучи нацистами, они избежали наказания. Нацисты сражались яростно, особенно вначале, не считая таких наркотиков, как амфетамин марки Первитин, из-за гомосексуализма многих солдат, поскольку они сражались либо за спасение жизни своего любимого товарища, либо за его смерть. В демократических странах сегодняшней Испании, особенно коммунисты, похоже, присвоили себе все, что связано с защитой прав геев и лесбиянок, и они могут быть даже более настойчивыми, чем другие коммунисты, из-за пылкой или странной оппозиции испанских правых и крайних взглядов. право против геев и лесбиянок или против всего, что не является их целомудренной и традиционной сексуальной системой. Испания - это страна, которая продолжает придерживаться привычки настаивать на гомофобии, они - группа, которая возглавляет статистику насилия на почве ненависти в Испании, и которая только увеличивается из года в год, даже несмотря на то, что действия настолько неуместны в то время, которое Они управляют. и согласно недавнему опросу, Испания является второй страной с наибольшим количеством гомосексуалистов или тех, кто добровольно это признает: 14% испанцев заявляют, что они геи, лесбиянки или бисексуалы, и это по словам тех, кто ответил на опрос, даже там должно быть много больше, чем они это скрывают, особенно с ситцем, который они видят вокруг себя каждый день.
Википедия в некоторых моментах противоречит гомофобным и/или антинемецким высказываниям Ойгена Рельгиса, в случае с Фон Эйленбургом он был гомосексуалистом, но англофилом и сторонником умеренной политики, хотя Релгис также критикует этот тип гомосексуалистов за то, что он считает их простыми подхалимами. того, кто находится у власти, который в конечном итоге будет править без контроля и критики, или также критикует этих гомосексуалистов за то, что они порождают зависть и ссоры для достижения власти. Хотя это и не известно наверняка, Эйленбург стал жертвой мистификации газеты, очевидно, близкой к Бисмарку и другим властолюбивым заговорщикам, что в конечном итоге привело к знаменитому скандалу Хардена-Эйленбурга. Несмотря на то, что Эйленбург был женат, он был связан гомосексуальными отношениями с членами ближайшего окружения Германии императора Вильгельма II, так называемого кружка Либенберга, включая графа Куно фон Мольтке, военного коменданта Берлина. Со своей стороны, Фон Гольштейн был известен как «серый кардинал», политик макиавеллистского типа, который в силу своего опыта работал в нескольких разных правительствах. Он, скорее всего, не был гомосексуалистом, он был замешан в скандале только из-за слухов о том. он мог быть информатором журналиста Максимилиана Хардена по делу Хардена-Эйленбурга, что так и не было окончательно подтверждено. Также англофил, как и Эйленбург, он попал в опалу из-за плохого предсказания соглашения между Францией и Англией после Первого марокканского кризиса, международного кризиса по поводу колониального статуса Марокко между мартом 1905 года и маем 1906 года. война между Францией и Соединенным Королевством против Германской империи, которая могла стать причиной Первой мировой войны всего почти десятилетием ранее.
Судя по всему, Рельгис немного вышел из-под контроля из-за гомофобии, хотя он был более прав в отношениях с Эрнстом Ремом, лидером СА и, очевидно, лучшим или единственным другом Гитлера, пока он не был убит во время нацистских чисток в Ночь длинных ножей. . СА вполне могла быть организацией нацистских гомосексуалистов, подобных тем, которые описаны Релгисом или как можно увидеть в длинном отрывке из известного фильма «Падение богов» (1969) Лукино Висконти.
Более того, в тексте Ойгена Рельгиса упоминается гомосексуализм нацистов того подтипа, который вызван крайним женоненавистничеством этой абсурдной идеологии, которая, в свою очередь, является копией очень милитаристских и жестоких культур, таких как культура спартанских педофилов древней Греции. женоненавистники и презирали женщин настолько, что в любви и сексе предпочитали мужчин или мальчиков. Для воспитания самых гетеросексуальных нацистских немецких бород в республиканском журнале появился текст для обучения нацистских школьников, который служил справочником по сексу, например, нацистская сексуальная церемония состояла из того, что молодая девушка бросала камень в голову безбородого или будущего нацистского преступника, чтобы показать, что он хочет вступить в сексуальную связь, затем они должны начать игру в салки в лесу, пока внезапно, по неизвестной причине, безбородый будущий нацистский преступник проникает в молодую женщину с насилием, секс, более похожий на садомазохизм, более чем наверняка скопированный с того, что внушает «Пророк», философ Ницше, а именно, как правило, всегда совершать безумные поступки, в то время как молодая женщина , которая из Она внезапно превратилась из дикой в покорную, она осталась неподвижной, позволяя себе закончить.
По-прежнему удивительно, что текст 1.949 года изобилует знаниями, которые считаются очень современными, если не считать очень гомофобного общего тона, который не очень актуален, с влиянием фрейдистского психоанализа.